Зима

1. Обходы домов

2. Ряженье

3. Гадание

4. Вечерки

5. Масленица

Масленица

В Вятской губернии масленица отмечалась за семь недель до Пасхи и делилась на маленькую (с понедельника по среду) и большую (с четверга по воскресенье)*. Среди переселенцев Марий Эл сохранились представления о последней: “Масленица у русских начинается с четверга. В четверг, пятницу, субботу идет гулянье, а в воскресенье разговляются” (Т. Г. Глазырина, п. Сернур); «Начиналась у нас Масленица с четверга: четверг, пятница, суббота. В воскресенье – масленичное заговенье» (К. А. Мошкина, п. Сернур). Названия дней, за исключением «прощеного воскресения», не сохранились. Ушло в прошлое и представление о необходимости строго соотносить с определенным днем неде-ли определенное ритуальное действие (понедельник – встреча, вторник – заигрыши, среда – лакомка и т. п.). Н. М. Гордеева утверждала: «Начинали праздновать по- разному: со вторника, среды ... некоторые – даже с пятницы!» (п. Хлебниково, Мари-Турекский р-н).

Обычное название праздника в ареале – «масленка». В памяти жителей он остался как одно из самых ярких событий года: «Какой широкий праздник! Целый день колокола звонят!» (К. А. Вершинина, п. Хлебниково, Мари-Турекский р-н); «Уж в Масленку весело было!» (Е. Е. Симонова, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н).

Среди традиционных обрядовых действий можно выделить следующие: изготовление масленичной еды, катание на лошадях, катание с гор на шестах, костры из соломы, изготовление чучела и его сожжение, вождение хороводов.

Так, масленичная еда отличалась известным разнообразием: «Мяса уж не ели. Но припасали яйца. Привозили с завода в берестяных коробах патоку. С масленичных базаров – мешки рыбы, толстой, с руку, называли ее колодкой. Пекли рыбники» (З. В. Хлебникова, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н). Обязательным угощением были блины. К ним подавали своего рода взбитые сливки: «Морозили молоко в корыте, потом его скоблили, стружку взбивали и с нею ели блины» (З. В. Хлебникова, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н).

Собственно масленичные развлечения начинались с катания на лошадях. В Сернурском районе их украшали: «... колокольчиками, цветами, ленточками – всю дугу обовьют!» (А. Г. Ведерникова, п. Сернур). В Мари-Турекском районе на лошадей надевали праздничную сбрую, «к гриве привязывали ленточки» (К. А. Вершинина, с. Хлебниково). «Лошадь нарядишь, – рассказывала Н. М. Гордеева, – и она будто чувствует, что праздник, сразу другой становится. Катались обычно допоздна, часов до двенадцати» (К. А. Вершинина, с. Хлебниково). В Новоторъяльском районе данная акция соединена с ряженьем – лошадей обували в лапти, надевали на передние и задние ноги мужские штаны. В Куженерском районе катание на лошадях соотнесено с приездом «зятевей» и их угощением: «Зять-то приедет, запряжет лошадь и катает девок прямо по деревне» (Ф. П. Шутылева, Басалаево); «Молодые зятевья приезжали. Наряжали лошадей, с гармонью» (З. В. Мочалова, Русские Шои). Зятьев угощали блинами (Ф. П. Шутылева, А. А. Киселева и др.). В Мари-Турекском районе в процессе катания на лошадях соблюда-лась известная очередность: «Сначала детвору покатают, потом взрослых с песнями» (Е. Е. Симонова, с. Хлебниково).

Но главным развлечением было, безусловно, катание на шестах. В материалах экспедиций Марийского госуниверситета имеется большое количество свидетельств об их изготовлении и названиях. Например, в Сернурском районе известны так называемые «ледяные сани» – «толстые, длинные полозья; их обливали водой и катались» (Г. В. Селюнина, п. Сернур); «покоты» – «большие два колена с горки» (Т. В. Глазырина, п. Сернур); «тройники» – «складывали крепко в виде колодца, с них жерди» (А. Г. Ведерникова, п. Сернур), собственно шесты: «Помню, сначала угоры поливали, а потом шесты делали: жерди длинные-длинные, еще не одну, а две сростят. Тут и городок сделают, чтоб повыше было и тоже из жердей. По ним и катались: один с одной стороны, другой – с другой. Хоть девка с девкой, хоть парень с девкой, берутся за руки – и покатились по этим жердям далеко-далеко ...» (Р. И. Мошкина, п. Сернур»); “Шесты у нас делали. Не горка, а шесты. Вот два таких еловых хлыста, [из них] соединят длинные шесты... Они ... как рельсы. Приступки такие высокие, залезешь ... За руки схватятся и катаются – парень с девкой или девка с девкой ... Кто как может” (К. А. Мошкина, п. Сернур); “Шесты делали так: жерди ошкурят, они становятся гладенькие. Их польют – они подмерзнут. И лапти намочим, чтоб замерзли. Если горы нет, ставили шесты горбом среди деревни, а вниз – воз соломы. Брались за руки двое – и скатывались вниз. Катались и пожилые, и молодые, и мужья с женами” (Л. Я. Черных, п. Сернур).

В Куженерском районе существовали две разновидности катания с гор. Если в населенном пункте имелись естественные возвышенности (угоры), то «в ход» пускались так называемые «ледянки». Вспоминает М. А. Куклина (д. Визимка): «Сходбища были. Молодежь сделает ледянку, вот такую длинную. Г... налепишь, водой обольешь и садишься. Вот два-три человека – и катишься по обрыву-то». Любопытное описание «ледянок» находим у Т. Г. Глушковой (п. Куженер): «Делали их как корытечко. Брали доски, обмазывали коровняком, обливали несколько раз и замораживали.

Известны в данной местности и «коньки». По мнению Т. Г. Глушковой, «те же ледянки, только к ним приделывались скамейки; позади – выступ и две ручки. Сзади один разгоняется, встает на выступ и катятся». На коньках могли одновременно ехать от двух до десяти человек (Т. Г. Глушкова, п. Куженер).

Если гор не было, изготовлялись шесты: «Всю масленую неделю на них катались. Гармонь – и та на шестах! Кто катается, кто танцует»; «До тех пор катались, что и руки, и ноги ломало!» (З. В. Мочалова, д. Русские Шои); «Упадешь, так голова трещит, больно, конечно!» (Т. М. Куклина, п. Куженер).

Шесты укладывались в свою очередь двумя способами: с «рассадником»/срубом или без него. О первом способе рассказывал И. М. Шутылев: «Клетку рубят. Как сруб – крест на крест. А там уже продвигают слеги. Метров двадцать с обеих сторон. Как рельсы. С одной стороны стоит человек и с другой. Подхватывают за руки – и туда – вниз!» И. М. Шутылев, п. Куженер). Чаще использовался второй способ: «Прямо с бугра кладутся толстые жерди параллельно друг другу. Мало одной жерди – наставляют вторую, третью и т.д. На одну жердь становится девушка, на другую – парень, берутся за руки и съезжают вниз» (А. Д. Смоленцева, д. Юледур); «Такие жерди большие, их настрожут. Длинные, длинные, длинные. Жерди намочут и катаются» (А. С. Кропотова, п. Куженер); «Длинные жерди вырубят, обкосят. Так здорово катались!» (М. А. Комелина, д. Юледур).

Чтобы достигнуть большего эффекта, как и в Сернурском районе, заливали водой не только шесты, но и обувь: «Надевали валенки, их подмочишь, они подмерзнут и хорошо едут» (А. Д. Смоленцева, д. Юледур); «Девки, парни катались. Ноги подмочишь, остынут и быстро бежат!» (А. А. Киселева, д. Русские Шои).

Катание на шестах стало специфической приметой масленичных празднеств и в Мари-Турекском районе. Многие из исполнителей подробно описывали процесс их изготовления. Сначала «рубили городок». За неделю до праздника «собирались взрослые мужики» (Е. Е. Симонова, с. Хлебниково) и сколачивали своего рода сруб, но «не столь плотно сбитый, щели, конечно, были <...>, но все равно делали по-человечьи, чтобы людей не нарушить» (Е. Е. Симонова). На городок было легко подниматься – «приступочки делали» (Е. Е. Симонова). Затем протягивали шесты, их обязательно шкурили, скрепляли так ловко, что швы были почти незаметны, шесты заливали водой (Е. Е. Симонова). Аналогично у Д. З. Заболотских (д. Юмочка): «[Клали] такие вот отшлифованные жерди, это были два деревца молодые, обструганные, очищенные от коры, чтобы скользкими были»; В. К. Колобовой (с. Хлебниково): «Делали шесты: длинные бревна (штук 6–7) ставили под углом и поливали водой»; Л. П. Маландиной (д. Крупино): «На гору клали жерди, обливали их водой». Более подробно изготовление шестов описано А. П. Маландиной: «Шесты – это очень тонкие жерди. Обстругают с одной стороны, польют холодной водой – жердь заледе-неет. Потом другую <...> Вдоль кладут по четыре жерди». Катались обычно «стоя на ногах»: «<...> девушка с парнем здесь, наверху, брались за руки и потом катились туда, под гору, по этим шестам, а там, внизу, снег, там уже спотыкаются, падают, за ними едут другие, там уже куча мала. Смех, визг!» (А.П.Маландина, д. Крупино). «Парочкой катались, а как скатишься – на солому в яму!» (Н. П. Михеев, д. Б.-Пиштанка); «Выберешь парня покрепче, он за руку вытащит (Н. В. Касьянова, с. Хлебниково); «С парнем лучше, он крепко держит – не упадешь!» (Н. М. Гордеева, с. Хлебниково).

Известно и катание на так называемых «коньках». Л. С. Коробова (с. Хлебниково) объяснила их устройство следующим образом: «Это доска, у которой конец загнут, как у санок, есть беседка и ножки. Катались парами: один садится на беседочку, другой стоит». З. В. Хлебникова (с. Хлебниково) назвала их ледянками: «Нос загнутый. Две ножки, на них – дощечка (лавочка). На нее садилась девушка, к ней на колени – вторая, ко второй – третья. Сзади лавочки вставали два парня. Одной ногой стоят на коньке, другой отталкиваются». Конек запомнился и К. А. Вершининой (с. Хлебниково): «Конек большой, как скамейка. На сиденье сидят две девушки, еще две девушки стоят впереди, сзади два парня управляют коньком. Коньки поливают водой – далеко катятся».

В Новоторъяльском районе устраивали «катушки» (своеобразная карусель): подсыпали снег, втыкали в него кол и заливали водой, на конце кола закрепляли колесо от телеги, от него шли «шестики» (для сидений); за ручки толкали и крутили по кругу.

Во время катаний кричали: «Масленка, на гору!» Играли. Парни выхватывали лотки у понравившихся девушек, тем приходилось подниматься вслед за ними на гору и целовать «обидчиков». Целовались и во время спуска с гор. На горах обычно юноши присматривали невест.

Сохранились и представления об обязательности приглашения на масленичные развлечения молодоженов. Так, в Мари-Турекском районе широкую известность получил обычай «поднимания молодых». Он заключался в том, что присутствующие на их свадьбе гости уже в период масленичных гуляний должны были «поднять», т. е. «пригласить молодых на гору» (Е. Е. Симонова, с. Хлебниково). Их валяли в снегу, заставляли це-ловаться (Е. И. Кокорина, с. Хлебниково).

Были специальные люди «позвы», которые водили молодых в гости: «Молодые, которые нынче поженились, их надо было обязательно в масленку звать. Позовут молодых, угостят. Потом в другой дом пойдут. В общем, кто на свадьбе был, всех приглашали. По всей деревне ходили» (И. В. Юрьев, с. Алексеевское).

Действия с молодоженами-первогодками были популярными и в Сернурском районе: “Первая Масленица (для молодоженов – Т. З.) очень ценилась. Молодые ездили к родителям. Лошади очень нарядные, в санях – подушки, сзади – ковер. Ездили по деревне, их встречали: “Молодые! Молодые!” Большой им был почет” (Т. Г. Глазырина, п. Сернур).

Деформация ряда обрядовых компонентов Масленицы привела к их своеобразному совмещению в день «прощеного воскресения». Так, в последний день Масленицы в ареале производили как бы ее встречу (изготовление чучела) и одновременно проводы (сожжение чучела). М. С. Юрьева (с. Алексеевское, Мари-Турекский р-н) рассказывала: «<...> раньше ведь нарочно (специально – Т. З.) рожь хвостали, сноп-то оста-вался <.„>. Наденут [на него] шапку, фуфайку. Все снаряжали <...>. По деревне провезут Масленку в санях. И где гора была – сожгут».

Многочисленны свидетельства о кострах. Их жгли на «прощеное воскресенье»: «Как прогорят – все прощаются» (В. Ф. Поликарпова, с. Алексеевское, Мари-Турекский р-н). Обычно жгли солому: «В последний день привозили солому и складывали внизу у шестов. Вечером солому вертывали, поливали керосином и поджигали. Все кричали: «Масленка прошла!» (Т. И. Ложкина, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н). Солому могли поджечь и спустить с горы (Е. П. Игумнова, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н), через горящую солому скатывались на коньках (К. А. Вершинина, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н), разламывали шесты и сжигали вместе с соломой (Е. Ворончихина, д. Б.-Пиштанка, Мари-Турекский р-н). Делали шесты с соломой (разновидность факелов – Т. З.). Около них играла гармошка, плясали (Н. М. Гордеева, с. Хлебниково, Мари-Турекский р-н).

Чрезвычайно любопытны в Мари-Турекском районе и действия с веником (поме-лом). Они как бы символизировали собой в данном регионе переход от обрядов Масленицы к обрядам чистого понедельника. «Ребятишки ходили по домам, воровали помело. Один искал, другие – разговаривали с хозяином, отвлекали его. Потом бежали к костру. Рубили помело на части и сжигали (У. И. Перминова, с. Хлебниково); «У нас одна была, Клавдея, так она положит в санки веники, по деревне провезет и под гору туды укатится <...>, вот тебе Маслена и прошла!» (М. С. Юрьева, с. Алексеевское).

Участникам экспедиции удалось записать несколько сюжетов масленичных песен:

Масленица-обмануха!

Масленица-полизуха!

Говорила: «Буду 77 недель» –

Обманула, провела,

До поста довела,

Дала редьки хвост!

(Е. Е. Симонова, с. Хлебниково)

Чрезвычайно насыщенным обрядовыми действиями оказалось прощеное воскресенье и в Сернурском районе. Все население выходило на шесты – «наряжать Масленицу» (К. А. Мошкина, п. Сернур). Данный ритуал сводился к следующему: «Делают из соломы чучело, нарядят, как женщину. И вот по всей деревне едут с песнями» (она же); «Сооружали чучело: а в сноп протыкали палку – это руки» (Л. Я. Черных, п. Сернур); «Мальчишки возьмут солому, сделают куклу, не очень большую» (Т. Г. Глазырина, п. Сернур). Вечером Масленицу провожали: «Положат сноп на сани и пустят по деревне, потом сжигали» (Л. Я. Черных, п. Сернур); «К вечеру эту Масленку между рельсов, шестов-то, положат и сожгут ... И вот через это пламя-то все еще прокатятся. Ну, что она, солома-то, быстро горит ... А потом всё, начинается пост» (К. А. Мошкина, п. Сернур); «В конце покотов постелют солому и куклу поставят. Кругом походят, попляшут, попоют. Пока идет эта церемония, уже светает. Потом подожгут» (Т. Г. Глазырина, п. Сернур).

В Куженерском районе в прощеное воскресенье также изготовляли чучело: «Чучело делали. Из соломы. На палку накручивали. Рубаху старую натянут, кафтан, шляпу» (З. В. Мочалова, д. Русские Шои); «Куклу одевали, как человека. Одежду плохую. Юбку. Платок. Палку воткнут – руки» (А. С. Кропотова, п. Куженер). А потом зажигали костры. Свидетельства такого рода многочисленны: «Когда последний день масленки – зажгут костер в шестах. Сноп соломы принесут и сожгут» (П. Ф. Богатырева, д. Русские Шои); «Солома была внизу. Ее жгут в воскресенье, когда масленка кончится» (А. А. Киселева, д. Русские Шои); «Все вечером зажгут солому, принесут по домам» (М. А. Куклина, д. Визимка); «Когда кончится масленка, соберутся мальчишки, разожгут костер и прыгают через него» (А. Д. Смоленцева, д. Юледур).

В прощеное воскресенье торъяльцы в лучших одеждах выходили на улицу, просили друг у друга прощения. Катались с гор все – от мала до велика. Ближе к вечеру отправлялись в дома, где были молодухи. Рассаживались по лавкам. Молодуха должна была обнести гостей пивом и поцеловать каждого. Часто гости пересаживались, менялись местами, чтобы поцеловаться лишний раз. Потом снова шли на гору. Снимали «масленицу» с шеста и сжигали, при этом кричали: «Масленка сгорела». Иногда на лотки укладывали сноп соломы, поджигали его и спускали с гор. Жгли костры по рекам. Пели и плясали. Но специальных масленичных песен не сохранилось. К единичным свидетельствам можно отнести в Новоторъяльском районе катание на качелях (парни раскачивали девушек до тех пор, пока те, визжа от страха, не выдавали имя возлюбленного), строительство снежных крепостей подростками, а также упоминания о действиях эротического характера (дед Фома прятал скрипку в брюки; когда его просили сыграть, отвечал двусмысленностями.

Завершалось празднование масленицы вождением хороводов: «Только около шестов – и немного» (З. В. Мочалова, Русские Шои, Куженерский р-н); «Бабы приходили, в круг играли. Ой, тогда весело было, не как сейчас» (А. А. Киселева, Русские Шои, Куженерский р-н).